Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - Е. А. Грановский
Мы обогнули мыс Сан-Фелипе очень близко к берегу, чтобы не попасть на выставленную здесь минную банку. Избежав этой опасности, мы направились на юго-запад вдоль побережья, быстро удаляясь от района Пуэрто-Архентино, где густые столбы черного дыма оставались свидетельствами жестокости войны. По пути мы несколько раз слышали по УКВ сигналы красной тревоги (воздушная атака), а также желтой тревоги (атака вертолетов), однако не наблюдали больше ни вражеских самолетов, ни каких-либо надводных единиц, кроме аргентинского буксира «Шегуин», направлявшегося в Пуэрто-Архентино. Он стал последним судном под аргентинским флагом, которое сумело с континента достичь Мальвин в течение оставшейся части войны.
В 16:30 мы бросили якорь в бухте Рада-дель-Торо, в южной оконечности острова Соледад. Из соображений безопасности я решил остаться там на ночевку, надеясь также получить точные инструкции от военно-морского командования относительно порта назначения для выполнения нашей транспортной задачи. Вскоре вдалеке показался теплоход «Формоса», который, разгрузившись, покинул Пуэрто-Архентино часом позже нас и теперь шел к континенту. Было почти темно, когда с мостика нашего судна мы заметили самолеты, а затем «Формоса» стала подавать сигналы бедствия, сообщив, что атакована с воздуха. Из-за большого расстояния я не смог определить тип самолета. Учитывая огромную опасность, которой подвергся бы экипаж «Формосы» в случае необходимости покинуть судно, и не получив ответа на наши радиозапросы, я приказал поднять якорь и отправиться к месту, где произошло нападение. Через полчаса мы восстановили связь. К счастью, как они сообщили, нанесенный ущерб не являлся серьезным, никто из членов экипажа не пострадал, поэтому наша помощь не потребовалась.
Затем я созвал судовой совет, как того требует морское право, чтобы проанализировать и оценить положение нашего судна с точки зрения безопасности команды, груза и самого судна. Изучив различные варианты действий, было решено, подписав соответствующий акт, попробовать покинуть Запретную зону. Военно-морской координатор капитан 3 ранга Робело был против этой резолюции и пытался, угрожая силой, отменить решение судового совета и при этом не предлагал сколько-нибудь определенной альтернативы. Я оставался верен решению, принятому судовым советом, выполняя его под свою ответственность как законный капитан судна. Пару часов спустя я узнал из передачи зарубежной радиостанции, что наши ВВС дали отпор врагу и что британская оперативная группа удаляется из этого района. Мы снова собрали судовой совет, я представил свою точку зрения, которая была единодушно принята и заключалась в том, чтобы направиться к заливу Сан-Карлос и провести ночь на якоре в бухте Баия-Зорро [англ. Фокс-Бей] у острова Гранд-Мальвина, где, я знал, располагался полк аргентинской армии. Мы достигли этой точки около полуночи.
На рассвете следующих суток был поднят якорь, и поход продолжился по заливу Сан-Карлос в направлении одноименного порта, предполагаемого пункта назначения, где, по утверждению нашего военно-морского координатора, командованием ВМС «Мальвины» было приказано произвести разгрузку. Удивительно, но мы обнаружили, что военный транспорт «Исла де лос Эстадос» шел в противоположном направлении. Я напрямую связался с его командиром, капитаном дальнего плавания Тулио Панигади, который сообщил мне, что пункт назначения Сан-Карлос неверен, поскольку там не планируется никаких логистических операций, и что его нынешние инструкции – разгрузиться в Баия-Зорро. Это подтвердило мои подозрения в необоснованности того, на чем настаивал военно-морской координатор. Поэтому я приказал рулевому изменить курс и следовать за военным транспортом. Я согласился с капитаном Панигади осуществить разгрузку судна на якорной стоянке в Зорро, как только он закончит передачу своего груза размещенным там аргентинским войскам».
Только вот в Фокс-Бей авиационное топливо было не очень нужно. Оно требовалось в Порт-Стэнли или еще, может быть, в Гуз-Грине. Поэтому вплоть до его потопления британской авиацией судно мытарилось в Фолклендском проливе и большая часть его ценного груза была потеряна вмести с ним.
Под покровом темноты
Многие участники описываемых событий именуют 1 мая самым долгим днем войны. И конечно же, не потому, что он действительно был длиннее последующих (продолжительность светлого времени суток в преддверии зимы южного полушария твердо шла на убыль), а из-за насыщенности событиями. Хотя после наступления темноты аргентинская авиация уже не могла совершать полеты к островам, боевые действия продолжались и под покровом ночи.
Отряд боевых кораблей под командованием кэптена Бэрроу вернулся на огневую позицию южнее мыса Пембрук. В 19:40 британские снаряды снова стали рваться на аэродроме и в расположениях 3-го и 25-го пехотных полков. Затем огонь был перенесен на гору Сэппер-Хилл, где располагалась РЛС AN/TPS-44. В 21:05 британцы добились накрытия, но при виде начавшегося пожара (на самом деле загорелась рядом стоявшая командно-штабная машина, а сама радиолокационная станция получила минимальные повреждения) слишком поспешно перенесли огонь на другую цель. В воинских частях, дислоцированных в районе аэропорта, в результате обстрела число убитых увеличилось до пяти. Всего же в эти сутки аргентинцы, включая летчиков сбитых самолетов, потеряли 17 человек убитыми и 29 ранеными.
От командования мальвинского гарнизона в штаб CTOAS снова полетели сообщения о неприятельском десанте. «В 19:37, – пишет Рубен Моро в книге „История Южноатлантического конфликта“, – Мальвины доложили о подходе c SSO, пеленг 155°, трех кораблей, которые в 19:43 приблизились на 14,5 морских миль. К 20:39 штаб генерала Менендеса оценил намерения противника как вертолетную высадку к юго-востоку от взлетно-посадочной полосы с целью ее захвата. В 20:55 в разгар морского артобстрела вертолеты взлетели с кораблей на расстоянии от 5 до 12 миль. Но в 23:50 корабли отступили, и высадка десанта была прекращена. Темнота окутала острова, и обороняющиеся впервые облегченно вздохнули».
На самом деле шум вертолетных двигателей, повлекший очередную суматоху на позициях аргентинских войск, означал, что британцы продолжили заброску своих разведывательно-диверсионных групп. Для этого главные силы TG 317.8 заняли позицию в восьмидесяти морских милях северо-восточнее Порт-Стэнли. Всего же между 30 апреля и 2 мая на острова было высажено восемь разведывательных патрулей из состава эскадрона G 22-го полка SAS и два из состава SBS.
Доставку разведгрупп на берег осуществляли вертолеты «Си Кинг» HC.4 из состава 846-й морской эскадрильи, четыре машины которой перед отправкой в Южную Атлантику были оборудованы новейшими американскими системами ночного видения. Однако экипажи не имели возможности в полной мере их освоить, довольствуясь лишь кратким курсом обучения; также на вертолете не было навигационного радара, бортовой ИК-системы переднего обзора и тем более электронных карт. Как пишет Седрик Делвз в своей книге «Через разгневанное море: SAS в Фолклендской войне», майору Юэну Хьюстоуну, командовавшему эскадроном G 22-го полка, и его людям пришлось наладить тесный контакт с вертолетчиками: «Каждый маршрут должен был быть тщательно спланирован и ориентирован с кропотливой точностью с использованием бумажных карт и визуальных ориентиров. Но их усилия окупились, значительный вклад, по большей части оставшийся незамеченным, еще один пример того, что военно-морские силы могут делать» (редчайший случай, когда офицер SAS выразил похвалу представителям другого воинского формирования).
Как это описывает полковник морской пехоты, в то время лейтенант, пилот 846-й эскадрильи, Ричард Хатчингс: «В 21:00 30 апреля я вышел на полетную палубу. Погода улучшилась, исчезли ураганные ветры и сильные волны последних нескольких дней, вместо этого все казалось устрашающе спокойным и мирным. Луна находилась в фазе первой четверти, и было немного облачно – хорошие условия освещения для работы ПНВ. Передо мной стояли три вертолета, готовые к нашему первому вылету к Фолклендским островам. Когда я начал предполетный обход вертолета, прибыла первая группа SAS, а через пару минут – вторая. Они погрузили оборудование через дверь кабины. Я никогда раньше не видел таких тяжеленных «бергенов», и Доку [бортоператор капрал КМП Майкл «Док» Лав] нужно было задействовать большую часть своих мускулов, чтобы переместить их снаряжение в заднюю часть вертолета. Наблюдая, как он изо всех сил пытается загрузить вертолет, я задавался
